Вахтанг Кипшидзе: Как нам не сыграть в беби-бокс

2 апреля 2016

ЦЕРКОВНЫЙ ПУБЛИЦИСТ ВАХТАНГ КИПШИДЗЕ — О ТОМ, ЧТО ЛЕГАЛИЗАЦИЯ ПОРОКОВ НЕ ДЕЛАЕТ ОБЩЕСТВО ЛУЧШЕ

В связи с законодательной инициативой о так называемых беби-боксах, которые, с точки зрения российского права, находятся в «серой» зоне, в нашем обществе вновь обострилась дискуссия об общедоступной системе анонимного отказа от детей. По проблеме высказались известные священнослужители Русской Православной Церкви и иных традиционных религиозных общин, а также Уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов. Обе стороны выдвинули множество аргументов, многие из которых заслуживают более пристального внимания.

В основе некоторой общественной симпатии к беби-боксам лежит на первый взгляд тезис, вполне понятный в своей чудовищной простоте: пускай лучше женщина положит ребенка в специальный ящик, чем убьет. Звучит убедительно, поскольку преследует своей целью защиту невинных младенцев. Но что происходит на самом деле? Например, Уполномоченный по правам ребенка, опираясь на статистику, утверждает, что женщину, решившую убить младенца, не остановит ничего, в том числе и беби-бокс за углом.

Действительно, почему мы принимаем за данность, что преступник, готовый убить маленького беззащитного человека, вдруг захочет положить его в какой-то ящик? Следуя этой логике, можно перед входом в каждую квартиру разместить кнопку усыпления хозяев каким-нибудь газом, чтобы преступник отложил свой нож или пистолет и взял необходимое ему имущество, не покушаясь на жизнь тех, кого он хочет ограбить. Может ли это спасти нашу жизнь — да, конечно. Тогда давайте все дома в нашей стране оборудуем такой системой.

В Европе, да и, вероятно, в других регионах земного шара, всегда существовала практика подбрасывания детей. Она всегда считалась предосудительной, аморальной, но многие семьи, находившие на пороге своих домов корзинку с младенцем, считали христианским долгом взять его и воспитать. В наши дни детей подкидывают реже, но распространилась процедура отказа от младенца в родильном доме. Конечно, анонимности тут нет, но, наверное, это обоснованная плата за отличие Homo Sapiens от Сuculus — кукушек, известных своей способностью подбрасывать яйца в чужие гнезда, чтобы, как утверждают ученые, уделить больше времени «поиску пищи и размножению». Плата за отличие человека от животного, поскольку все-таки не на животных призвана ориентироваться правовая система любого государства.

К сожалению, в инициативе создания беби-боксов нельзя не увидеть общеевропейский тренд легализации тех пороков, с которыми общество отказалось бороться. Сдалось, так сказать, под их массированным натиском. К таким порокам относится, скажем, проституция, которая в некоторых странах из «самой древней» превратилась в совершенно легальную и «свободную» профессию, наравне с индивидуальным предпринимательством, частной медициной и адвокатской практикой. Главное — аккуратно платить налоги.

Сюда же относится легализация гомосексуализма, легких наркотиков, эвтаназии. И, что удивительно, сторонникам этой тенденции в логике не откажешь. Легализация легких наркотиков, бесплатная раздача шприцев наркоманам рассматриваются в качестве одной из мер по борьбе с криминалом, наркодилерами и распространением СПИДа; сторонники эвтаназии утверждают, что лучше уйти из жизни при помощи врачей, на белой простыне, без боли, чем кончить жизнь самоубийством одним из обычных способов и скончаться в такой нехудожественной агонии.

Фактически они предлагают внести какой-то порядок в те мрачные области человеческой жизни, где его нет совсем. Однако всем известно, куда ведут такие благие намерения. Легализация проституции приводит к росту торговли людьми и сексуальной эксплуатации женщин; доступность наркотиков — к росту их потребления, гей-парады привлекают людей, которые в других обстоятельствах оказались бы вне гомосексуального сообщества.

Иллюзия нормальности, доступности и законности подталкивает людей к моделям поведения, которым они не стали бы следовать, если бы общество не создавало для этого «комфортных» условий. Когда под видом блага человеку предлагается то, что разрушает его личность, церковная традиция называет это искушением. Если ставить превыше всего человеческий комфорт, то надо избавляться от всего, что приносит неудобство нашему эго. Почему бы не создать боксы для непослушных детей-подростков, утомляющих своим ворчанием престарелых родителей, опостылевших супругов, надоевших коллег по работе? Чем они хуже или лучше новорожденных? Кстати, ведь правда, мы же, чего доброго, и убить их можем. Так пусть уж лучше найдут убежище от нашей ненависти в теплом ящичке с пеленкой в цветочек.

Общество обязано поддержать женщину еще до того, как она станет озираться в поисках беби-бокса. Для этого нужно прежде всего сохранять и укреплять семью, и озаботиться этим должны все мы. Как сказал один американский социолог, всё, что мы видим вокруг нас, создано детьми других людей. Поэтому каждый из нас должен заботиться не только о своей семье, но и об окружающих нас семьях, в которых созидается или разрушается будущее любого общества. Но и в чрезвычайных ситуациях существуют куда более приемлемые решения, чем класть детей в беби-боксы. Например, существуют приюты для молодых мам, создаваемые, в частности, Русской Православной Церковью.

Слава Богу, в нашей стране убийство новорожденных не носит массового характера.

Поэтому и беби-боксы — решение, адресованное тем, кто в других условиях, наверное, в конце концов, несмотря на трудности и неустроенность, мог бы все-таки решить сам воспитывать своего ребенка. Или в крайнем случае отказаться от него в родильном доме, который оставляет за матерью право воссоединиться со своим сыном или дочерью. Закрывающаяся же через 30 секунд дверца беби-бокса похожа на гильотину — бездушный механизм, окончательно разрубающий узы, восстановить которые практически невозможно.

«Известия»