Владимир Легойда: Церковь — это все мы
5 сентября 2014
В дни визита Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Тамбов у журналистов нашей газеты появилась уникальная возможность задать несколько вопросов Владимиру Легойде — церковному и общественному деятелю, журналисту, педагогу, специалисту в области культурологии, политологии и религиоведения, кандидату политических наук, профессору кафедры международной журналистики, профессору кафедры мировой литературы и культуры МГИМО (У) МИД России, главному редактору журнала «Фома», председателю Синодального информационного отдела Московского Патриархата. И вот что он нам ответил.
ВЫЗОВ ДЛЯ ХРИСТИАНИНА
— Владимир Романович, как Вы, человек среднего поколения, понимаете состояние нынешнего Православия, отношение современного русского народа к религии? Если человек живет по большей части в православной среде, то у него так или иначе складывается убеждение, что в общем-то все не так уж и плохо. Но стоит выйти за рамки этого церковного круга, как начинаешь понимать, что за его пределами — поистине языческое море. Возможно даже будет сказать, что для большинства современных русских людей Православие — чужая религия. Не кажется ли Вам, что дело обстоит именно так? И если да, то что необходимо, в первую очередь, предпринимать в информационном плане для изменения ситуации?
— Это очень серьезный вопрос. С одной стороны, если человек живет церковной жизнью и встречается со старыми друзьями, которых он долго не видел и которые такой жизнью не живут, то он приходит к выводу, что он с ними находится в совершенно разных мирах. Эта разница, безусловно, существует. Было бы несправедливо говорить, что отличия нет. С другой стороны, границу между церковным и нецерковным мирами строго и четко практически невозможно провести. Степень религиозной насыщенности в жизни каждого человека очень разная, и церковная среда, по сути своей, тоже весьма неоднородна.
При этом нельзя отрицать того факта, что церковной жизнью живет все больше людей. Для многих из тех, кто называет себя православными (в России таких, по разным оценкам, от шестидесяти до восьмидесяти процентов), Православие является способом культурной идентификации, а не религиозной. Мы же не можем говорить о том, что наше общество сейчас менее православное, чем было в советское время, или 15-20 лет назад. В свою очередь вера не должна рука об руку идти с суеверием. Как христиане любой эпохи, мы видим перед собой постоянные вызовы. Христианин всегда должен следовать заветам Христа, жить так, как предписано Евангелием. Для каждого эта задача преломляется сообразно с временем, в которое человек живет. Сегодня, например, мы столкнулись с такой проблемой, которая не только нашим родителям, но и нам самим не была знакома всего лет десять тому назад. Как оставаться христианином в социальных сетях? Этой проблемы не было, потому что не было социальных сетей. А между тем есть люди, которые в виртуальной среде теряют человеческий облик, перестают сдерживать любые эмоции. Хотя при общении они так не поступают. Так что есть новые вызовы и проблемы.
ЖИЗНЬ ПО ВЕРЕ
— Понятно, что навязывать Православие человеку насильно бесполезно. Но как достучаться до его души, сердца? Не секрет, что у нынешней молодежи образовался крен в сторону язычества. Возьмите их объединения, больше напоминающие секты, их музыку или тексты рэперов. Через это молодежь должна пройти и в солидном возрасте отбросить от себя подобную шелуху? И придет ли все, в конце концов, к единому результату — обращению к Православной Церкви? Работает ли на деле принцип «Ты веришь, даже если ты не веришь»?
— Есть увлечения язычеством — неоязычество, например. Но я бы не преувеличивал масштабы. Мы изучали присутствие языческой тематики в медиапространстве. Узнать интересы общества, в частности, молодежи, достаточно просто с помощью Интернета. Есть, конечно, неоязычники, но их количество незначительно. Не нужно рисовать себе монстра, бояться его, бороться с ним. Я не вижу здесь массового увлечения.
Возвращаясь к Православию — когда молодежь будет чем-то увлечена? Если она в этом чем-то не видит расхождения в словах и делах. Патриарх в сегодняшнем обращении к педагогам упоминал о том, что странно будет выглядеть ситуация, когда учитель будет говорить одно, а жить совершенно иначе. С точки зрения веры это важно вдвойне. Ведь «вера не доказуется, а показуется». Можно долго убедительно и рационально доказывать свою точку зрения, но результата не будет, если не будет собственного примера. Свидетельством веры должна быть жизнь.
Тертуллиан говорил, что душа человека по природе — христианка. Мы понимаем, что человек сотворен Богом, по Его образу и подобию, а значит, в душе его изначально заложена жажда Бога. Если же он не может найти ответы на свои вопросы в душе, то помочь ему — задача духовенства. Церковь —это не только священники, епископы, Патриарх. Церковь — это мы все. Часто люди этого не понимают, спрашивая: «А что делает Церковь?» В ответ сам собой напрашивается вопрос: а что сами люди делают? Ведь они тоже — часть Православной Церкви. Они обращают вопрос к Церкви, как к чему-то внешнему по отношению к себе. Но ведь они сами — часть Церкви. Когда человек хочет спросить, что делает Церковь, то, будучи верующим, он в первую очередь должен спросить об этом себя: а я-то что делаю?
РАБОТА В ФОРМАТЕ
— Тамбовская областная общественноцерковная газета «Колокольный звон», основа которой была заложена «Тамбовским курьером» и которая долгое время являлась приложением к нашему изданию, прежде чем стать самостоятельной газетной единицей, — в своем статусе и общественная, и церковная. Это накладывает отпечаток на материалы, заставляя публиковать материалы светские, но с православным уклоном, или же православные, но в светском исполнении. Правомочна ли такая совместимость в газете, одобренной Синодальным информационным отделом Русской Православной Церкви? Уклоняясь в ту или иную сторону, не отпугнем ли от себя часть читателей? Как соблюсти здесь золотую середину? Ведь газета — это два умных собеседника. Один, журналист, должен что-то рассказать, а другой, читатель, должен выслушать. По Вашему мнению, в подобном издании должны превалировать тексты художественно-публицистического или церковно-канонического характера?
— Во всех названиях, например, «церковно-общественная», в любом случае есть некоторая условность. До сих пор ведутся дискуссии на тему: а что такое православная журналистика? На мой взгляд, журналистика как таковая не может быть православной либо неправославной. Православным может быть человек. Если газета церковно-общественная, то это говорит о том, что она не является официальным органом, например, епархии. И наш журнал «Фома» не является официальным органом. Он — общественная инициатива. Задумывая журнал, мы сомневались, стоит ли писать слово «православный» на обложке. Ведь это, согласитесь, накладывает отпечаток. Все же мы решили его употребить. Но также написали «для сомневающихся» по отношению не как к какому-то внешнему явлению, но и по отношению к самим себе. Все мы — сомневающиеся.
Однажды коллега-журналист сказал мне, что «Фома» никогда не станет профессиональным изданием. «Для вас Церковь, — пояснил он, — субъект. А должна быть объектом ваших исследований». Я не согласен с такой позицией, что для журналиста все должно быть объектом. Журналист — тоже человек, у него есть свое отношение ко всему. И если журналист не может говорить о Церкви, о Православии отстраненно, как о чем-то чуждом, то ему не следует обманывать своего читателя.
То, что ваша газета имеет церковно-общественный статус, говорит о том, что вы не занимаетесь истолкованием вероучений, а являетесь больше культурным, скажем, изданием. Формат определен, а что касается нюансов, то это уже зависит от самих издающих.
МОДУЛЬ РЕЛИГИОЗНОЙ КУЛЬТУРЫ
— В нашей области более девяноста процентов средних школ в обязательном порядке изучают предмет «Основы религиозных культур и светской этики». Насколько целесообразно было его введение? В одном из своих интервью Вы говорили, что основы родной, наиболее близкой для себя религиозной культуры человек должен изучать так же, как и родной язык. Сначала нужно овладеть им, а потом уже изучать остальные. Так и с основами религиозной культуры. Как с этим обстоят дела в других регионах России? Как нам, православным газетчикам, помогать школам в этом смысле?
— Как известно, много лет шла дискуссия о том, можно или нельзя и в каком виде стоит вводить этот предмет. В разных регионах были свои предложения, свой опыт. Предложение ввести предмет "Основы религиозных культур и светской этики" исходило от Русской Православной Церкви. Как известно, в России преобладают несколько религиозных культур: православие, ислам, иудаизм и буддизм. Инициаторы нововведений сталкивались с тем фактом, что администрация некоторых школ и городов старается идти по пути наименьшего сопротивления. К примеру, чтобы не приглашать отдельного преподавателя исламской культуры, родителям советуют выбрать модуль «Основы светской этики». Да, это так: есть случаи административного давления. Есть и проблема качества преподавания, но она относится ко всем предметам.
Мне, как вузовскому преподавателю, видится, что этот предмет должен изучаться дольше. Второго полугодия четвертого класса и первого полугодия пятого для этого явно недостаточно. И хорошо было бы, если бы школьник проходил все модули. Это та задача, которую следует решить с течением времени.
А человеку русской культуры в любом случае нужно знать основы Православия. В противном случае, например, многое из отечественной литературы, живописи будет ему просто непонятно.
— Спасибо за беседу.
Беседовал: Валерий Захаров
«Тамбовский курьер», №35, 2 сентября 2014